Рубаи Омар Хаям , его философско-лирические четверостишия известны не только на родине автора, но и во всем мире. Выдающейся ученый, он сумел перенести обширные и глубокие знания во многих областях науки в свою поэзию. Вполне естественно, что как ученого и поэта Омара Хаяма интересовал вопрос: что же из себя представляет человек и его жизнь?
Этот мир—эти горы, долины, моря—
Как волшебный фонарь.Словно лампа—заря,
Жизнь твоя—на стекло нанесенный рисунок,
Неподвижно застывший внутри фоноря.
Да, у каждого жизнь, действительно, может быть такой—застывшей, неподвижной, неизменной. Однако знание законов убеждает великого поэта в другом:
Сышал я: под ударами гончара
Глина тайны свои выдавать начала:
«Не топчи меня!—глина ему говорила.
–Я сама человеком была лишь вчера».
В жизни очень часто человек не может предугадать будущее, повороты судьбы, которая нередко разбивает даже самые продуманные планы. Раздумывая об этом, Омар Хаям приходит к выводу о том, что человека по жизни ведет воля Бога, а не собственные желания и стремления:
Мы—послушные куклы в руках у Творца!
Это сказано мною не ради словца,
Нас по сцене всевышний на ниточках водит
И пихает в сундук, доведя до конца.
Взгляды поэта на Ад и Рай отличаются от общепринятых. Омар Хаям считает, что эдемский сад и преисподня—составляющие части человека, его мировоззрений, убеждений, желаний.
«Ад и рай—в небесах»,–утверждает ханжа.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай—не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай—это две половины души.
Среди людей есть трусы, а есть герои, есть благородные, но есть и подлецы. Как же это получается, что в одной семью могут вырасти два совершенно непохожих друг на друга человека? Почему один и тот же человек в разное время может быть добрым и злым, веселым и печальным?
Мы источник веселья—и скорби родник.
Мы вместилище скверны и чистый родник.
Человек—словно в зеркале мир—многолик,
Он ничтожен—и он же безмерно велик!
И все же Омар Хаям был истинным ученым, потому что он прекрасно плонимал: всех знаний мира не хватит, чтобы постичь человека и человеческую жизнь.
Много лет размышлял я над жизнью земной.
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего неизвестно!—
Вот последняя правда, открытая мной.